Эволюция футуристической архитектурной мысли характеризуется постепенным отхоаом от утопизма и веры в «технологический рай» в направлении более позитивных и реалистических концепций.
Новая волна прогностического проектирования, особенно в Запацной Европе, перенесла центр внимания футурологов на семиотические характеристики архитектуры. В таких проектах, как «Дом Времени» Мартина Поли, подчеркивались значимость образного языка и идейное содержание архитектуры будущего.
Особенно пестрой и противоречивой была картина урбанистического прогнозирования. Окончательно сошла со сцены концепция метаболизма о пространственно-временном модуле как первичной ячейке метаполиса, обеспечивающей технологический комфррт мобильного человека будущего. Она уступила место более сложной и многоаспектной концепции симбиоза.
Модели т.н. ‘защитного’ и ‘параметрического’ планирования, разработанные американскими градостроителями Полом Дейвицофом и Кристофером Александером, существенно изменили социально-психологические подходы и методы планирования городов.
Прогнозы ООН о том, что к 2025-му году 80% населения Земли будет жить в городах, и по всему миру появится около 18-20 сверхкрупных агломераций, вновь вызвали к жизни многочисленные дискуссии о новых путях перспективного- расселения, связанных с необходимостью экономного использования территорий и оптимизации жилого фонда. Среди них особенно выаеляпись тенденции централизации и аецентрапизации будущих градостроительных структур. Можно, таким образом, сказать, что уже произошло отживание технократической утопии в архитектуре и преобразование ее в архитектурно-градостроительную футурологию.
Проекты, эскизы, рисунки и макеты, передающие современное архитектурное мышление в самом смелом и спонтанном его проявлении, — это фантазии, шутки, мечты и серьезные программные манифесты сегодняшних наиболее влиятельных архитекторов. Лишь некоторые идеи реализованы частично, многие совсем не реализованы, а большинство — никогда и не предназначались для этого.
Особое значение в таких условиях приобретает технадзор, поскольку происходит отход от традиционных норм, закрепленных в старых СНиПах, и активное применение часто заимствованных новых технологий. В Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах появляются специализированные сервисы по типу «Службы заказчика», которые осуществляют комплекс работ, включая технический надзор. Зачем это нужно? Чтобы заказчик был уверен, что строительство соответствует всем необходимым нормам и находится под полным контролем. Примечательно, что такой технический надзор осуществляется квалифицированными специалистами независимой организации, которая заинтересована в отстаивании интересов заказчика.
Ф. Маки; две концепции видения города
Рисунки раннего Де Кирико и Коолхааса часто показывают нам город вне времени, в состоянии абсолютного покоя и молчания. С помощью различных образов — святилища, кладбища, монумента, черной дыры, барака, существующих в городе и связанных с ним воедино, можно наблюдать рождение нового урбанизма — ‘очищение вещей от людей, чтобы дать вещам прожить судьбы людей’.
Вместо созидания гигантских структур или возрождения пасторальных городов архитектор может обогнать свое время попыткой вновь открыть забытые старые прототипы внутри самого города. В этом процессе ему всегда помогает стремление человека соответствовать параметрам объективного физического существования. Подобно тому, как мы можем представить стиль жизни древних римлян, гуляя вокруг Помпеи» можно осмыслить будущее любого города, прогуливаясь по его воображаемой модели.
Анализируя многочисленные прогностические модели начала 80-х, профессор Токийского университета Ф.Маки отметил появление двух принципиально новых трактовок сущности города.
Одна из них уподобляет город кораблю, плывущему в бескрайнем море. Хотя здесь и подразумевается противоположность корабля и моря, V аналогичная противоположности города и деревни, это не предполагает их активного взаимодействия. В прошлом город гордился своим превосходством над деревней в культуре и быте, включая одежду, еду и жилище. Городской дом, рожденный в индустриальную эпоху, обнаруживает сегодня свою несостоятельность, причина которой — в быстром исчезновении классического различия города и деревни. ‘Пасторальные’ ландшафты, сохранившиеся как места для ‘бегства’ и обновления, утрачены. Ныне город аолжен очищаться и возрождаться собственными усилиями.
Сам автор так выражает свою мысль: «Люди, конечно, могут менять один корабль на другой, но для большинства из них единственно возможно путешествие в одном направлении. Сегодня огромное количество людей имеет возможность выбора городов, но не находит в них жизненного пространства. Эти люди подобны детям, рожденным на ‘борту корабля, вечным странникам без постоянной палубы».
Город — это высокоорганизованное образование. Средневековый город был окружен высокими стенами, что отражало тесно сплоченную общность людей. Стена, окружающая современный город, — явление психологическое, она иллюзорна. Видимо, столь же призрачна и городская общность.
Вторая идея связана с чувством, или сознанием того, что город существует априори вне нас самих. Некоторые современные теоретики-урбанисты определяют это явление как «городскую чувствительность», или даже «городское сознание».
